Сила привычки

Сила привычки необычайна. В этом ее недостаток и ее достоинство; это может быть помехой, а иногда и хорошим помощником в повседневной жизни. Сила привычки дает о себе знать уже с утра, с самого начала трудового дня. Сегодня, как и всегда, я проснулся в 7 часов утра. Начал одеваться и заметил, что движения совершаю в обычной последовательности: носок и ботинок натягиваю сначала на левую ногу, так мне удобнее. Умываясь, подумал: «Собственно говоря, нет особой необходимости так старательно мыть руки мылом, они у меня с вечера чистые и можно бы просто их ополоснуть». Между тем спасительная привычка обеспечила мне полноту утренней гигиенической процедуры. Сажусь завтракать на одно и то же место у стола и ни за что не перейду на другое.

деленной последовательности: сначала читаю первую страницу, после чего обязательно последнюю, а затем середину. На работу хожу знакомым маршрутом, а придя на место, привычно занимаюсь своим знакомым делом. Кем бы я ни работал, какой бы формой трудовой деятельности ни овладел, если она повторяется изо дня в день, то становится привычной. Когда я только еще приступал к работе, все казалось новым, очень сложным, надо было непрерывно сосредоточиваться, напрягать внимание, чтобы успешно справляться со своими обязанностями. В результате многократного повторения то, что казалось недавно трудным, становилось все более легким. А некоторые действия я начал производить как бы автоматически, затрачивая на них минимум усилий.

Привычки тем и характерны, что, возникая и развиваясь в процессе воспитания, они в дальнейшем не требуют сосредоточенного внимания и проявляются без заметных усилий. Жить по привычке — самое легкое дело. Я могу совершать знакомые действия и в то же время отвлекаться, думать о чем-нибудь другом и даже осваивать новые для меня действия.

Я, как, впрочем, и все вы, в плену у своих привычек. Иные вызывают досаду, желание избавиться от них, другие приятны. Они — желанные спутники жизни и время от времени, когда кто-нибудь вольно или невольно пытается их нарушить, я решительно заявляю: «Я так привык, мне так удобно». Но чаще всего их не замечаю. И вместе с тем знаю об их существовании потому, что каким-либо путем они проявляют себя. Происходит это по разным причинам.

В жизни подчас возникает какое-нибудь препятствие, мешающее проявлению привычки, и тогда, не заметная до сих пор, она властно дает о себе знать. Стараюсь преодолеть это препятствие, чтобы предоставить ей вновь возможность незаметно существовать. Бывает и так: незаметная привычка приводит к личным неприятностям, и я долго ощущаю ее последствия, негодую, сожалею, что не замечал и своевременно не устранил.

Особая форма нервной деятельности

     Особую форму нервной деятельности представляет собой привычка и имеет свое научное объяснение: «Очевидно...,—говорил И. П. Павлов,— всевозможные привычки представляют собой длинные ряды условных рефлексов». Условные рефлексы могут быть простыми или очень сложными. В опытах на животных установлено, что достаточно любому раздражителю—свету, звуку, прикосновению к коже — совпасть многократно с каким-либо действием животного, например с едой, чтобы они вызвали у него всю ту цепь нервных процессов, которые обычно сопровождают еду.

Возникают связи между теми нервными центрами, между которыми их раньше не было. Связи усложняются и могут воспроизводиться не только в ответ на отдельные раздражения, но и по поводу целой совокупности раздражений, приходящих в нервные центры. Они поступают от самых различных органов чувств: зрения, слуха, вкуса и обоняния, а также кожи и мышц.

Если определенная деятельность происходит в одной и той же обстановке, то все сигналы, сопутствующие этой обстановке — вид окружающих предметов, их звуки, запах,— сочетаются в целостную и постоянную систему сигналов. Теперь уже эта система сигналов связывается с данной деятельностью, может вызывать ее, стать ее причиной.

На основе многочисленных опытов И. П. Павлов пришел к выводу, что постоянная система раздражителей вызывает определенную и постоянную систему нервных процессов. Таким образом, возникает сложный условный рефлекс. Сложный потому, что не один раздражитель определяет элементарное действие, а их совокупность вызывает систему нервных процессов, сложную систему действий: одновременных или последовательных, целой цепочки одного за другим.
Сила привычки

Характерно, что для начала достаточно порой пустяка — одного раздражителя. Приведу пример. У собаки вырабатывается группа условных рефлексов на действие света, звонка, свиста. Каждый из них в результате длительного ряда сочетаний вызывает свой характерный рефлекс. Попробуем эти разные раздражители давать в строго определенной последовательности, скажем, в такой, как мы их записали. Теперь действует уже не каждый раздражитель в отдельности, а система раздражителей, их определенная последовательность. Но однажды экспериментатор изменил порядок опыта: он повторил световые раздражения и в тот момент, когда надо было действовать звонком, и тогда, когда должен был раздаться свист. И что же? Свет заменил все эти раздражители. После того, как у животного появилась обычная реакция на свет, у него последовательно возникали те реакции, которые обычно вызывали звонок и свисток. Достаточно было подействовать одним первым раздражителем, чтобы в ход пошла упрочившаяся цепочка нервных процессов.

И. П. Павлов назвал такое взаимодействие нервных процессов динамическим стереотипом. Он применил выражение, употребляемое обычно в типографской практике. В типографиях стереотипом называют копию с типографского набора или с фото, нанесенную на металлическую пластинку. С помощью этой формы можно печатать издание большим тиражом. Понятно, что гораздо легче печатать стереотипные издания, чем делать новый набор. По аналогии скажем: нервной системе гораздо легче и проще отреагировать стереотипным нервным процессом, чем каждый раз создавать новые отношения между нервными центрами. Динамический стереотип облегчает функцию нервной системы. Достаточно небольшого толчка, чтобы вслед за ним в строгой последовательности стереотипно развернулась вся цепь нервных процессов, то есть выступила привычка.

Динамический стереотип

Всем хорошо известно выражение «танцевать от печки». Понятен и его смысл: удобнее начинать какое-либо действие в стереотипных, привычных условиях, а раз начавшись, оно само будет дальше развертываться. Музыканту трудно начать исполнять пьесу с середины или даже со второго или третьего такта, он может допустить ошибки. Зато, начав играть с первого такта, он сыграет пьесу безошибочно.

Из этого примера нетрудно сделать вывод: упрочившийся динамический стереотип, раз начавшись, может развертываться легко, автоматически, подчас без участия нашего сознания. Мы даже не замечаем этого, не замечаем своих привычек, не обращаем внимания на то, как они совершаются. В лабораториях И. П. Павлова в опытах на животных не раз пробовали изменять порядок раздражителей в стереотипе. Обычно из этого ничего не получалось, во всяком случае в первых попытках. Лишь иногда с большим трудом удавалось изменить цепочку нервных процессов, заменить одно звено другим. Такой процесс изменения элементов стереотипа И.П.Павлов назвал ломкой стереотипа и объяснил, что она представляет подчас чрезвычайные трудности для нервной системы. Следовательно, стереотип обладает известной косностью, его трудно изменить, переделать, сломать.

Привычка к никотину

Вот почему так трудно отделаться от некоторых нежелательных и даже вредных привычек. Возьмем к примеру курение. Дело не только в том, что человек вводит в организм через легкие никотин, вредно влияющий на нервную систему. Очень плохо, что он привыкает к никотину. К тому же курение становится неотъемлемым спутником различных форм его деятельности и разных состояний. Я много курил и знаю, как укореняется эта вредная привычка, как курение связывалось в прочный стереотип с другими действиями. Я обязательно выкуривал папиросу после еды, и она стала обязательной составной частью еды, завершала ее. Более того, когда я бросил курить, то первое время чувствовал себя не сытым без завершающего еду дымного этапа. Как правило, я выкуривал папиросу в перерыве между лекциями. А когда бросил курить, то не чувствовал себя достаточно отдохнувшим во время перемены: отсутствовало курение, связавшееся с моим отдыхом.
Сила привычки

Я брался за папиросу каждый раз, когда начинал работать над рукописью. И вскоре мне стало трудно работать без папиросы. Отсутствие привычного звена, ставшего частью ряда бытовых стереотипов, создало трудности для нервной системы. Лишь медленно они отступили. Кстати сказать, чтобы отделаться от какого-либо звена стереотипа, лучше изменить его весь целиком. Я заметил, что если после лекции не шел как обычно отдыхать в кабинет, а отправлялся прогуляться во двор института, то отсутствие папиросы меня уже не беспокоило. Ведь папироса была связана именно с отдыхом в кабинете. Изменил я и обстановку работы над рукописями. Курение было связано в целостный стереотип с определенной позой за столом и способом работы. Изменив их, я отвык от своей вредной привычки.

Не только курение, но и такой тяжелый порок, как пьянство,— тоже привычка, закрепляющаяся по механизму стереотипа. Человек сживается с мелочами повседневной жизни, пустяковыми, подчас, спутниками своего быта. Взятые в отдельности, они, казалось бы, не имеют значения, но связавшись с прочими условиями жизни, представляют часть стереотипа.

Значение стереотипов в нашей жизни можно иллюстрировать бесчисленным количеством примеров. Раз в году мне предоставляют отпуск. Я мог бы отдохнуть дома, но на меня будет действовать большинство привычных раздражителей, которые сопровождали все трудовые дни. Исключение лишь части их мало что меняет. Но если уезжаю куда-нибудь, изменяю совокупность раздражителей, то отдыхаю лучше.

Частое и длительное повторение системы раздражителей приводит к образованию прочного стереотипа. Но пока стереотип лишь начинает создаваться, его нетрудно изменить. Привычки легче предупредить в то время, когда они еще образуются. Сознательная борьба тормозит их проявление, мешает им соединиться с другими привычками о стереотип. Многие вредные привычки возникают с детства, именно в это время с ними нужно бороться. В этом одна из существенных сторон воспитания: оно способствует образованию хороших привычек и препятствует возникновению дурных.